Сразу оговорюсь: официально, под запись откровенные разговоры о работе в действующем национальном парке его сотрудники вести отказываются. Аргумент прост: мы – федеральные служащие, нам тут хорошо, тепло и сухо, и терять это место нет у нас никакого желания. Неофициально и без записи – пожалуйста.
Коэффициент веры этим разговорам примерно 80 на 20. Столь малый процент лукавства объясняется халявой — хорошим ужином и 0,7 «сыворотки правды» в виде бутылки с черной бегущей лошадью за счет принимающей стороны.
Десятая линия Васильевского острова в Санкт-Петербурге – не самый захудалый район города. 3600 рублей в сутки за одноместный номер на неделю – не самая маленькая цена жилья для командировочного. Однако кушать мой собеседник предпочитает за счет вашего покорного слуги, руководствуясь правилом: «Кому нужно, тот и платит. Ничего личного, только бизнес».
— Как ты попал в парк? Выиграл конкурсы, прошел кучу отборов?
— Не так все было. Ко мне обратился представитель руководства, сказал, что в курсе про мое профильное образование, и предложил перейти к ним в штат. И уже через неделю я пришел в офис парка специалистом по оборудованию.
— Скажи в двух словах, что такое нац.парк?
— Мы – федералы.
— Это все?
— Да, на этом постулате строится вся структура парка. Парки – федеральная собственность. Мы – федеральные служащие с федеральной зарплатой, льготами, отпуском, выслугой. Подчинение у нас тоже федеральное.
— Какая главная ценность национального парка?
— Земля, на которой он расположен. Она наша и мы ее охраняем.
— И вы ее доите?
— Бывает, что и доим, хотя неофициально, конечно же.
— А если я захочу приехать в ваш парк на машине, ну там, порыбачить, ягоду собрать?
— До границы нацпарка можешь делать все, что тебе угодно. А если хоть одним башмаком вступил на нашу территорию – будут проблемы.
— Большие?
— Всякие. По закону люди должны обратиться сначала к нам и объяснить, куда, зачем и насколько они едут. Мы им в зависимости от их целей даем разные ответы. Например, ягоду и грибы собирать официально нельзя. Можно порыбачить на некоторых озерах на удочку. Даем мы таким людям и пропуск на въезд в парк. В нашем парке пропуск стоит символическую цену – 10 рублей. Есть парки, где эта цена в разы больше.
— А если я без пропуска прикатил?
— Отделаешься на первый раз небольшим штрафом.
— У вас охрана есть?
— Конечно, мы охраняем нашу землю, наш лес, нашу воду.
— А если кого-нибудь там находите?
— Сразу изымаем всякие ягодные гребенки, рыболовные сети, составляем протокол об административном правонарушении и в суд. Человека также выпроваживаем за границы парка.
— А если…
— Что ты пристал? Порыбачить хочешь? Уток пострелять хочешь? Приезжай к нам, я все тебе устрою! Уху тройную, утреннюю зорьку с утками в камышах, баньку, все будет, только я у тебя фотоаппарат отберу и диктофон, чтобы не фиксировал чего лишнего.
— Я дом хочу у вас построить. Можно?
— Нельзя. Это наша земля, парка.
— А купить уже готовый?
— Нельзя. Все, что относительно в хорошем состоянии, избушки там всякие рыбацкие и прочие строения – парк забирает себе. Что в плохом состоянии – находим владельцев и предлагаем им самим решить вопрос о сносе.
— Зачем тогда этот парк нужен, если там почти ничего нельзя?
— Мы деньги в казну приносим, инвестиции привлекаем.
— В виде собственной зарплаты?
— Ну, и это неплохо. Если 10 человек будут стабильно получать по 25 тысяч рублей в месяц «белыми» на руки – кому от этого плохо? Для людей – это жизнь, для территории – налоги. А еще есть всякие гранты, закупки, обустройство парка – это тоже привлеченное парком бабло.
— Смотрю, у тебя эппловский планшет второй новенький лежит – не дешевая штука.
— Ну, да. А дома панель 3Д есть. Пришел как-то раз в магазин после пятничного коньяка, посмотрел на него в очках 3Д и сказал: «заворачивайте».*
— И все это на зарплату в 25 тысяч? Признавайся, сколько «пилишь».
— А у тебя диктофона нет?
— Нет.
— Если в месяц вместе с официальной зарплатой выходит меньше 100 тысяч рублей, значит, месяц прошел для меня зря.
— Расскажи какую-нибудь поучительную историю из жизни парка.
— Поехал ты в парк отдохнуть. Жену взял, детишек парочку, ну и ружьишко прихватил с собой с нормальными патронами. Так, на всякий случай, лес же. Сидите вы, отдыхаете, разомлели. А дело происходит ранним летом, и тут – шасть – из кустов медведь, голодный, только вставший из берлоги, идет к вам и на морде у него написано, что сейчас он будет вас есть прямо тут. Что будешь делать в такой ситуации?
— Стрелять.
— Сядешь. Сядешь в тюрьму без вариантов, прочно и надолго.
— Почему?
— Потому что лицензии на отстрел мишки у тебя нет, и для парка ее тебе никто никогда не даст. Это будет браконьерством, и нигде ты не докажешь, что мишка шел к тебе не обсудить уху на закате, а сожрать тебя. А в парке браконьерство – уголовно наказуемое деяние, за которое предусмотрено реальное лишение свободы без вариантов. Вот и думай.
— И нет никаких способов его обойти?
— Давай следующий вопрос.
— Как парк обустраивается?
— Прокладываем маршруты, облагораживаем их, делаем стоянки, устраиваем шалаши, навесы, подъезды на машинах, стоянки.
— И все? Хочешь сказать, что вал туристов поведется на рай в шалаше?
— А чего ты хотел? Парк должен минимально воздействовать на природу. Таково его официальное положение. Мы должны туристов довести за ручку до границы, показать, где начинается парк, а дальше они уже сами наблюдают дикую природу.
— И все?
— Нет, наш директор сейчас ездит по всяким «московиям», пытается объяснить, что нам нужна хорошая гостиница, свой просторный офис. Если он будет убедителен, то федералы когда-нибудь дадут денег, или мы выиграем какой-нибудь грант у Евросоюза или тряхнем местный бизнес. Ты пойми: парк – это не рыба, это удочка. Не бывает тут все готовое, и думать так нельзя. У нас проводится много обучающих курсов, постоянно кто-то ездит на повышение квалификации, но если ты будешь просто тупо в офисе штаны протирать – выгонят, и никакого парка не будет.
Например, я люблю учиться. Для меня милое дело – вынести свою задницу из офиса за бюджетный счет в какой-нибудь Осло, Стокгольм или Прагу. Ну, на худой конец, можно к вам в Питер. Поучусь, пивка попью, получу очередную корочку…
— …И наклеишь ее в туалет?
— Нет. Я их коплю. Когда-нибудь количество перерастет в качество, заметят меня где-нибудь в Европах, заберут хорошего специалиста на европейские хлеба.
Артем Леонов
Примечание:
* Apple iPad 2 32Gb — новейший планшет от компании Apple, так называемая «компьютерная доска». Грубо говоря, сверхтонкий мощный компьютер, имеющий размеры с альбомный лист. Стоит в России от 30 тысяч рублей.
Панель 3Д — современный телевизор, обеспечивающий объемную «картинку», который надо смотреть в специальных 3Д очках. Приблизительная цена новых моделей от 70 тысяч рублей.
